Историческая «ответка»«Единственный сохранившийся ансамбль конструктивизма»Была окраина, стала старой Москвой«Давайте построим социальный центр, где у нас будет 5% общежития»«Мосгорнаследие ведет плановую работу»«Была серая зона, стала красная»«Это чревато утратой большинства объектов»Власти столицы последовательно лишают статуса выявленных исторических памятников не только отдельные здания и объекты, но и целые ансамбли. 1 сентября Мосгорнаследие вычеркнуло из списка студгородок Тимирязевской академии — полностью сохранившийся комплекс эпохи конструктивизма. Кому это выгодно?
Елена Петрова, Татьяна Свиридова
Историческая «ответка»
Мосгорнаследие лишило статуса выявленного памятника еще один объект российской истории. Во внесении в реестр было отказано целому комплексу зданий эпохи конструктивизма. Студенческий городок Тимирязевской академии, построенный в первую пятилетку СССР, был вычеркнут из реестра 1 сентября, аккурат после того, как активисты общественной организации «Архнадзор» проиграли в суде против мэрии и Мосгордумы.
«Новые Известия» рассказывали о том, как московские власти лишили статуса выявленных исторических памятников более 1700 зданий и других исторических объектов, если до 1 июля 2025 года по ним не будет проведена экспертиза. При этом закон Москвы суров и несправедлив: нет экспертизы — защита снимается автоматически.
Это и оспаривали москвичи. Решение суда неожиданностью ни для кого не стало. Он встал на сторону властей, даже не вникнув в аргументацию истцов. Поэтому предстоит апелляция.
Список таких памятников находится на сайте «Архнадзора». Из него видно, что абсолютное большинство объектов никакие эксперты в глаза не видели. А ведь речь идет о зданиях, которым исполнилось и 100, и 300 лет! Правда, для студгородка Тимирязевки было сделано исключение. Мосгорнаследие показательно исключило его из реестра выявленных памятников.
«Единственный сохранившийся ансамбль конструктивизма»
Историк архитектуры, советник РААСН, доцент НИУ МГСУ, профессор МГАХИ имени В. И. Сурикова Николай Васильев — специалист по советскому периоду. В свое время он подавал заявку на студенческий городок на Лиственничной аллее в Мосгорнаследие.
Комплекс на северо-востоке столицы — не единственный памятник первой советской пятилетки в столице, но он единственный, который сохранился так хорошо. Студгородки на Студенческой, Соколе и в Лефортово сохранились процентов на 40, не больше. По совокупности сохранности из больших студгородков комплекс на Тимирязевской самый лучший.
Общежития и учебные корпуса строили в три этапа разные архитекторы. В 1926 году заложили два общежития в кирпиче, чуть позже приступили к строительству еще четырех корпусов на 800 мест каждый. В архивах есть проект, который подписали Александр Мейснер и Евгений Шервинский. Архитекторы сделали четыре корпуса и инфраструктуру к ним: баню, столовую, прачечную, котельную, клуб, разбили спортплощадку. Это был огромный комплекс на 3,5 тысячи человек. Здания немного отличаются друг от друга, потому что первые два выполнили чуть беднее в красном кирпиче, без штукатурки, лишь бы построить. Время было бедное, 1930 год, когда они достраивались, рассказал «Новым Известиям» Николай Васильев. Потом началось строительство городка учебных корпусов академии уже по проекту Бориса Йофана.
— Они не идентичны, сохранность там в мелочах разная. Где-то паркет и балконы, где-то нет, где-то крылечко, где-то нет. До текущего момента, а я там был месяц назад, получается, что комплект оригинальной сохранности там был. Меньше, больше, но был. Здесь балкон, там окно. В войну там был огромный госпиталь. После войны там осталась та самая Тимирязевская академия. Здания оставались без больших изменений до нашего времени, — говорит историк архитектуры.
У общежитий Тимирязевки есть еще одна особенность, которая выделяет ансамбль из ряда других конструктивистских построек. 100 лет назад Петровско-Разумовское было окраиной столицы, а кампус академии окружали поля и природа, как какой-нибудь Кембридж.
— Остальные студгородки окружены застройкой, где сталинской, где более поздней. Здесь целостный ансамбль, и он вне городской застройки. С одной стороны там вообще поля, с другой стороны — отдельные зеленые территории, где стоят отдельные модернистские постройки. Этот сохраняет ландшафтную ситуацию, как она и планировалась, чтобы вокруг были поля, пруды, и это все, это выглядит как городки, как мы их представляем в Англии или в Америке, — говорит профессор.
Поля, принадлежавшие Тимирязевской академии, уже были причиной городского скандала.
Была окраина, стала старой Москвой
Руководство Тимирязевской академии с завидной регулярностью жаждет продать под коммерческую застройку выделенную ей государством землю. Так было в 2016 году. Следующий заход делали в 2021-м. Последний раз о коммерческом использовании опять заговорили полтора года назад.
Десять лет назад пришлось привлекать высшие силы, чтобы спасти кусок природы в мегаполисе. Еще тогда Владимир Путин призвал всех «оставить Тимирязевку в покое». Но попытки построить на опытных полях жилье или другую недвижимость не прекратились. Николай Васильев хорошо помнит эту эпопею:
— Да, была история, что у нас ДОМ.РФ будет инвестировать в жилье, здесь будет жилье, и давайте мы эти поля застроим, а в компенсацию выделим где-то там далеко. Пусть студенты едут туда три дня на оленях. С тех пор менялись ректоры, потому что коллектив был несговорчивый. И как раз после этого мы начали срочно оформлять заявку и готовить архивные документы, которые мы потихонечку разбирали, потому что одно дело — сказать, что мы специалисты по архитектуре и что это здание под охрану. А вот давайте мы найдем документы, вот чертежи, подписи, печать.
«Давайте построим социальный центр, где у нас будет 5% общежития»
Прецедент со студгородком Тимирязевской академии очень беспокоит активистов и историков. Тема переезда вузов, куда Макар телят не гонял, не новая. Об этом мечтал предыдущий мэр Москвы Лужков.
Есть и прецеденты. На Соколе студгородок снесли еще в 1990 годы.
МЭИ занимает студенческий городок, построенный также в 1930-е в стиле конструктивизма в Лефортово. Руководство вуза снесло часть корпусов и построило на их месте коммерческое жилье с минимальной долей под общежитие. Шума было много, но изменить что-то защитники столичной истории не смогли.
Такая же ситуация вполне допустима и в отношении Тимирязевки.
— Земля в центре Москвы поступает в распоряжение вуза, и вуз решает: а давайте построим новый социальный центр, где у нас будет 5% общежитий, а все остальное — апартаменты для всех желающих, например. Можно придумать какую-нибудь манипуляцию. Придет спонсор и скажет: мы вам денег дали, и за них вы получите малую долю, остальное мы сами построим, сами продадим, — рисует мрачную картину Николай Васильев.
«Мосгорнаследие ведет плановую работу»
После публикации в «Новых Известиях» Мосгорнаследие, отвечающее за включение и исключение объектов в реестр культурного наследия, откликнулось на обращение редакции:
«Мосгорнаследие ведет плановую постоянную работу по пополнению Единого реестра объектов культурного наследия. В июле в реестр включены 142 исторических памятника, обладающих значительной архитектурной, мемориальной и исторической ценностью. Всего же с начала текущего, 2025 года под охрану взято 243 объекта».
Правда, официальным ответом этот email назвать сложно. Нет там ни имени чиновника, подписавшего письмо, ни исходящего номера, ни кому оно адресовано. Как говорится, а был ли мальчик?
Историки говорят, что оформить статус в Москве сложно.
— Это тормозится тем, что ДКН завален заявками. Десять лет назад, когда они начали разбирать архивы, они вытащили заявки 1975 года. Сейчас нерассмотренных заявок накопилось тысячи. По-хорошему нужно менять механизм экспертизы. Экспертов мало, их надо аттестовывать, — перечисляет проблемы столичных властей Николай Васильев.
К тому же есть проблемы с подачей заявок. Координатор «Архнадзора» Рустам Рахматуллин, который 40 лет занимается выявлением памятников, говорит, что сейчас ситуация даже хуже, чем при мэре Лужкове:
— Процесс подачи заявок на госохрану — наше законодательное право. Но, если говорить об этой стадии, мэрия Москвы практически прекратила прием заявок в 2019 году. За очень небольшими исключениями уже шесть лет эта законодательная обязанность региональной исполнительной власти не реализуется. Наше право и обязанность государственного органа — выявлять объекты культурного наследия. Так что подавать заявки можно. Но они получают три отказа — два с предложениями доработки и третий по существу, но без объяснения мотивов.
«Была серая зона, стала красная»
В порядке внесения памятников истории под охрану есть пограничные статусы. Здания вроде бы и охраняются, но, даже если собственники решат «подправить» объект, им за это ничего не будет.
— Если объект не принят на охрану, значит, можно что-нибудь сломать и сказать: ой, извините, а мы не знали, что предмет охраны вот такой. Но мы запишем, что сохранилось. Такое бывает часто. И формально к ним не прикопаешься, — сетует на недостатки процедуры Николай Васильев.
Новый закон превратил серую зону, в которой находятся выявленные исторические памятники, в красную, считает Рустам Рахматуллин. Заинтересованы в таком положении дел девелоперы и стройкомплекс. Поэтому «Архнадзор» обратился к собственникам с призывом дождаться апелляции, дата которой пока не определена:
— Невозможно утверждать, что все «отказники» — суть здания, на которые уже положили глаз застройщики. Но создана огромная красная зона. Она была серой, потому что мэрия могла исключить тот или иной объект через отрицательную экспертизу, поэтому и придерживала их в перечне выявленных. И возник такой затор. А сейчас это сплошная красная зона — зона риска. Одно дело — купить дом с обременениями, другое дело — без.
«Это чревато утратой большинства объектов»
Ситуация с Тимирязевской академией опасна тем, что карт-бланш на снос дается государственному учреждению, которое, по мнению историков, должно быть более ответственным, чем коммерческий бизнес.
— Это чревато утратой подавляющего большинства объектов в достаточно близкой перспективе. У нас в Москве несколько тысяч объектов считаются памятниками, это не очень много, поэтому развыявленные памятники — это солидный кусок, и много памятников может быть потеряно, что охватывает все пласты наследия, — полагает Николай Васильев.
Для Рустама Рахматуллина это не первая битва с городскими властями. Он говорит, что в «Архнадзоре» исключенные из списка выявленных объекты по-прежнему считают памятниками истории. Активисты будут бороться и дальше.
Дата апелляции пока не определена.